Страховой рынок в ожидании ряда судьбоносных новаций для розничного страхования. Преодолеет ли рынок кризис ОСАГО? Своевременно ли в таких условиях искать новые маркетинговые, технологические и сервисные решения? Как победить автоюризм и страховое мошенничество? На эти и другие вопросы портала «Страхование сегодня» отвечает генеральный директор страховой компании «Согласие» Майя Тихонова.
Майя Александровна, как Вы оцениваете результаты работы компании за 9 месяцев и какие у Вас предварительные прогнозы на результаты по всему 2016 году?
По итогам 9 месяцев 2016 года Страховая компания «Согласие» получила 790 миллионов рублей прибыли, рост сборов – на уровне 7 %. По итогам года мы рассчитываем сохранить этот темп роста, собрать примерно 34,5 миллиарда рублей премии и получить прибыль в районе миллиарда, может, чуть больше.
Мы довольны результатами по каско, особенно в головном офисе. По ОСАГО результаты предсказуемо ухудшились в связи с введением единого агента, но «Согласие» спасает то, что доля рынка небольшая - порядка 3,5 %.
Мы хорошо оцениваем работу нашей экспертизы в отдельных видах страхования, например, в морском страховании. Многие страховые компании отказываются от этого вида страхования из-за его убыточности, а в нашей компании работает команда андеррайтеров, которые способны писать прибыльный морской бизнес, и за 9 месяцев результатом удовлетворены. То же можно сказать и об авиационном, и о сельхозстраховании. Перестраховщики не нарадуются тому, насколько прибыльный у нас портфель по страхованию урожая. Страхование водного транспорта показало рост на 20 %, грузов на 6 %, предпринимательских рисков и коммерческих кредитов на 50 %.
Растет ли у Вас доля на рынке ОСАГО в связи с тем, что прежний лидер её теряет?
Доля ОСАГО за 2016 год выросла на 1 процентный пункт. В прошлом году мы собрали 6 миллиардов рублей по ОСАГО, в этом году будет 8-8,5 миллиардов, таким образом, с учетом фактора общего роста тарифов, наша доля подросла. В 2015 году у нас было практически двукратное снижение количества проданных полисов. В 2016 году определенное изменение долей игроков идет из-за введения единого агента. За счет того, что через эту систему в проблемных регионах продаются полисы тех компаний, которые свою среднюю рыночную долю (по данным за предыдущий период, но не выше 25 %) собственными продажами там не набирают.
Насколько заметно отражается на Вашем бизнесе работа единого агента в проблемных регионах?
У нас в этих регионах доля была незначительной, и необходимость продавать в этих регионах ОСАГО стала сложным испытанием. В условиях единого агента каждая компания теперь старается набрать необходимую долю все-таки именно собственными продажами. Их хоть как-то можно контролировать. Поэтому поначалу нам было тяжело, но сейчас мы активно наращиваем там собственные силы.
С 1 января введен электронный полис ОСАГО, и сейчас уже ничто не мешает сотруднику одной страховой компании зайти на сайт другой страховой компании и выписать там страховой полис, а страховые полисы по остальным видам выдавать от своей компании. Страховщики уже начали подкидывать друг другу клиентов, которых бы они не хотели видеть в своем портфеле.
Кроме того, в едином агенте есть проблема, связанная с тем, что это все-таки новый программный продукт, настроенный не до конца. Например, если страховая компания в регионе выписала на нашу компанию полис с неправильным КБМ или недобрала страховую премию, то сейчас пока не отработан механизм, по которому компания-продавец будет доплачивать премию нам - страховщику, несущему ответственность. В тех регионах, где работает единый агент, компании вынуждены напрямую вступать в переписку друг с другом и заниматься пересылкой документов, а не через единый центр. В общем, система не отработанная, там нужно еще многое доделать.
Страховая компания «Согласие» объявила о ребрендинге и о смене позиционирования – чем была продиктована такая необходимость?
Поскольку компания получает прибыль, у нас есть возможность помимо оптимизации расходов активней заняться ее развитием. Мы решили встряхнуться и посмотреть на себя - кто мы на рынке и как нас видит рынок. Я считаю, что каждая компания должна отличаться в положительную сторону от других компаний, иметь собственные характеристики. Они должны быть описаны, проговорены, систематизированы и внедрены в сознание, прежде всего, сотрудников, но также и окружающего мира.
Поэтому «Согласие» начало масштабный проект по смене позиционирования и внедрению новых ценностей и стандартов работы на страховом рынке. Ключевой ценностью мы объявили доверие как основу страхового бизнеса. «Доверие ведет к Согласию» - это наш новый слоган. Доверительное отношение – основной принцип взаимодействия со всеми клиентам и партнерами. Кроме того, к нашим базовым ценностям относятся честность, ответственность, вовлеченность, сервисное лидерство и открытые возможности.
Совет директоров компании «Согласие», когда мы защищали этот проект, сказал нам, что задача сложная, ответственная и предъявляет дополнительные требования к нашей организации. Мы решили не бояться и идти вперед. Новое всегда сложно воспринимается, тем более, когда речь идет о таких тонких материях, как доверие и согласие, ведь у каждого свое представление о них.
Внедрение этих принципов важно и для клиентов, и для партнеров, но главное – максимально уделить внимание сотрудникам компании. Они, безусловно, являются нашим ценнейшим активом, но так получилось, что 3 года назад, после смены топ-менеджмента, все силы были направлены на операционную деятельность, а работа внутри компании с сотрудниками по их вовлеченности была недостаточной – это факт. Сейчас они, естественно, заражены общей идеей: «Мы – команда, мы действуем вместе». Но этого мало, должна быть отдельная политика и методика доведения наших основных ценностей до людей. Это нужно для сплочения и объединения сотрудников, чтобы они гордились своей компанией, тем, что работают в «Согласии». Это нужно делать на уровне общей идеологии, понятной для всех людей. Мне кажется, это естественно, что надо быть честными, ответственными, стараться давать открытые возможности и быть вовлеченными. Цель – чтобы сотрудники не просто действовали по инструкции, регламенту, а все эти ценности были закреплены у них в сознании.
То же самое с клиентами: я считаю недопустимым заманивать их обещаниями всего самого прекрасного, нужно стараться говорить все как есть. С другой стороны, клиенты и партнеры должны иметь такое видение нашей компании, чтобы им приятно было с нами общаться и работать. Мы проделали большую, операционно затратную и сложную работу в рамках этого проекта для того, чтобы реально измениться, значительно улучшить то, что у нас было и так неплохо. Но рынок не стоит на месте и, чтобы быть в лидерах, нужно идти на шаг впереди своих конкурентов. Нам многое предстоит еще сделать, и я надеюсь, что проект принесет свою отдачу.
Проиллюстрируйте это каким-нибудь примером взаимного доверия из практики компании.
Мы внедрили в сервис новую систему: когда клиент звонит в колл-центр по страховому случаю по каско, его направляют сразу на ремонт на станцию. Другие компании так не делают, считая, что клиент смошенничает, договорившись со станцией. По нашим наблюдениям и статистике, мошенники и водители, реально попавшие в ДТП, действуют абсолютно по-разному. Мошенник более уверен в своих действиях, у него уже готов определенный сценарий, как правило, он не звонит с места ДТП в страховую компанию, так как знает способы, как получить со страховщика выплату менее коротким путем. А водитель, попавший в ДТП, находится в стрессовом состоянии, растерян и в первую очередь ждет помощи от страховщика и в этот момент он предельно открыт и у него нет мысли о том, как сделать так, чтобы побольше получить от страховой компании. К тому же все телефонные разговоры мы записываем. Когда автовладелец, приехав на станцию, начинает что-то дозаявлять, расширять перечень повреждений, конечно же, мы их уже не принимаем – у нас есть запись телефонного разговора.
В данном случае, мы существенно экономим на операционных ресурсах. Доверять тем, кому можно доверять, на самом деле даже экономически выгодно. Пропадают дополнительные точки контроля и лишние ступени принятия решений, возврата, обдумывания и согласования, если компания решила, что может доверять этому сегменту клиентов.
Какова была реакция внешней среды, рынка, клиентов на Ваше новое позиционирование?
Многое действительно меняется. Мы видим, как в соцсетях появляются отзывы приятно удивленных клиентов, сразу направленных в сервис без визита в страховую компанию или быстро получивших выплату. Люди прекрасно все понимают и не стоит пытаться их обмануть. Конкуренты, конечно, прямо не скажут об успехе, но люди, которых я собеседую на достаточно высокие позиции, отделы маркетинга страховщиков высоко оценивают наш проект по ребрендингу.
В общем, результаты уже заметны рынку, притом, что мы сделали еще не все запланированное. В поддержку проекта скоро стартует очень интересная имиджевая кампания, но о ней мы расскажем позже.
У нас была цель – не задействовать большой бюджет, поэтому мы решили пойти другим путем – вложить деньги контролируемо, в некий интересный и особенный проект. И этим мы запомнимся.
Как Вы оцениваете состояние внешней рыночной среды, в которой сейчас работает и осуществляет перепозиционирование компания? Насколько уместно производить подобные мероприятия в кризис?
Мне кажется, лучше, чем сейчас, времени для ребрендинга нет. Уже очень долго никто из страховых компаний не делал ничего подобного. Все графические элементы у страховщиков существуют по многу лет, многие действительно устарели. Поэтому быть сейчас первыми и сделать то, чего не делают другие – это здорово. Вкладываться в имиджевую рекламу в хороший год не так интересно, потому что это делают все, гораздо эффективнее, когда это делает только одна компания.
Каково Ваше видение целевого клиента Вашей компании в новых условиях, оно как-то поменялось в Вашем проекте?
Видение целевого клиента у нас не поменялось. Компания уже заняла определенную нишу на рынке автострахования – у нас не самый дорогой парк, скорее, середнячки, но мало подержанных машин. У нас нет цели менять сегмент. Что касается корпоративных клиентов, то в данном направлении мы лидеры на страховом рынке по автокаско, многие компании доверяют нам страховую защиту своих автопарков на протяжении многих лет.
Будет ли продуктовая линейка подстраиваться под новое позиционирование и ребрендинг?
Да, будет подстраиваться вообще все – документация, наши буклеты. Мы будем делать правила страхования – простые, понятные, с картинками, может быть, внесем нотку юмора. Мы полностью изменим названия наших продуктов и четко выстроим линейки, при этом в названиях также будет четко выстроена связь с доверием. Мы изменили многое в работе колл-центра: как мы обращаемся к людям, сколько кнопок они нажимают, когда к нам дозваниваются и т.д.
Какие изменения претерпевает региональная политика компании в современных условиях? Что сегодня собой представляет Ваша региональная розница, с какими типами посредников Вы работаете?
Сложно говорить о региональной политике в целом, потому что регион региону рознь. Кроме того, в регионах очень большое значение имеет личность директора филиала. Найти хорошего директора филиала, ответственного и честного человека – это отлично, а если такого нет, то каким бы замечательным не был регион, ничего не получится.
Мы планируем оставить то же количество филиалов, какое есть сейчас. Нам это важно с точки зрения обслуживания крупных федеральных договоров, и во многих регионах мы видим перспективы развития. Есть регионы, присутствие в которых мы бы, может, даже хотели бы свернуть, где сильный автоюризм, но в связи с введением единого агента мы не будем этого делать, потому что нам нужны там свои продажи.
Мы рассматриваем каждый регион, каждую точку продаж на предмет эффективности, и неэффективные точки мы закрываем. В целом, в регионах, конечно, намного меньше потенциальных объектов страхования, чем в Москве, жилой фонд и фонды производственных предприятий более изношены. И страховые премии там готовы платить значительно меньшие. Но все равно потенциал есть. В Москве все уже поделено и нужно в любом случае искать открывающиеся возможности в регионах.
Что касается посредников, у нас довольно большое количество агентов и штатных продавцов, но с брокерами мы работаем мало.
Что Вы думаете по поводу развития сегмента страхования жизни в России? Какой стратегии будет следовать Ваша компания «Согласие-Вита»?
Направление страхования жизни у нас в группе продолжает развиваться, за 9 месяцев 2016 года мы собрали полтора миллиарда рублей, но значительного роста у нас нет, хотя весь рынок вырос на 70 % по сравнению с 9 месяцами прошлого года. Страхование жизни сегодня можно развивать через два основных канала: банки и агенты. Из топ-10 страховщиков жизни 8 компаний находятся в четкой связке с крупными банками – Сбербанк, ВТБ и др. Я ассоциирую рост рынка, прежде всего, с банками, осуществляющими продажи страховых продуктов, которые заменяют людям депозиты. Собственные агентские продажи развивают лишь отдельные компании – Метлайф, Альянс и ППФ.
Мы тоже настроились на то, чтобы развивать собственную агентскую сеть «Согласие-Вита». Это должны быть не те же самые агенты, которые сейчас в большом «Согласии» продают каско и ОСАГО. Мы пробовали сначала идти по этому пути, пытались обучить тех агентов и поставить им новые задачи, но это себя не оправдало. Это должны быть отдельные люди, которые знают этот продукт, он сложный, это другой профессиональный уровень. Если за полис каско можно получить 20 % комиссии, особо не напрягаясь, то чтобы получить такую же комиссию по страхованию жизни, нужно многое знать и уметь.
Кроме того, мы активно работаем с банками – теми, которые не охвачены крупными страховщиками. Но, в целом, возможности взрывного, бешеного, завоевывающего рынок роста я для «Согласие-Вита» не вижу. Она может развиваться только тяжелым трудом через агентские продажи и, работая с небольшими банки. С банками-партнерами, входящими в нашу финансовую группу, мы развиваем кредитное страхование жизни.
Какова политика компании в области входящего и исходящего перестрахования?
По входящему перестрахованию мы работаем с основными крупными игроками на российском рынке, а также немного получаем бизнес из Узбекистана и Казахстана, это хороший прибыльный бизнес.
Что касается исходящего перестрахования, сейчас на рынке появилась НПК. Поначалу все относились к ней настороженно, но сейчас, когда руководитель этой компании грамотно выстраивает работу, общается с рынком, опасения ушли. Даже в его публичных высказываниях подчеркивается, что НПК – не цензор, не надзиратель, а создана в помощь рынку. И когда с нами так общаются, то хочется работать. У нас есть риски, которые мы с удовольствием передадим в НПК. Рассматриваем это как дополнительную отличную возможность, а не как стопор для рынка или какую-то проблему.
Помимо этого, у нас большие облигаторы по имуществу, морскому страхованию, коммерческим кредитам и сельхозстрахованию. Они все очень удачные, с разными перестраховщиками, имеющими максимальный рейтинг, с хорошими лидерами, хорошими брокерами. Там никаких глобальных изменений не происходит, цена перестрахования последние два года стабильно снижалась. В целом, перестраховщики довольны нашим портфелем и готовы сотрудничать с нами на взаимовыгодных условиях, предоставляя скидки.
Санкционных рисков у нас в портфеле нет – мы не берем те риски, которые не можем разместить. У нас выстроена система взаимодействия подразделений, с участием андеррайтеров, перестраховщиков, юристов и службы безопасности, позволяющая еще на стадии переговоров со страхователем понять, можно ли разместить этот риск в перестрахование.
Что Вы думаете по поводу развития современных технологий в страховании – продуктов с некорректируемым сбором данных (телематика), электронных продаж и сервисов?
Страхование, как и банки – это очень высокотехнологичный вид бизнеса, он очень сильно завязан на IT. Любой шаг в страховой компании связан с информационными технологиями. Мы давно централизовали все свои базы данных и бизнес-процессы, от ввода договоров до урегулирования убытков, администрируем их из центра.
Мы считаем, что нужно быть технологичнее, чем другие компании. Например, мы разработали продукт «#Каско_рассрочка», такого нет ни у кого из страховщиков. Когда клиент покупает полис, он соглашается на ежемесячную оплату в рассрочку, которая производится автоматически с его банковской карты, то есть ему самому вообще ничего не нужно делать. Если он не хочет дальше страховаться, то нужно подать заявление в страховую компанию, и списания прекращаются.
Мешает продвижению подобных продуктов то, что пока наше население не очень готово раскрывать данные своей карты, особенно в регионах. У многих людей там и нет этой карты.
Мы активно продвинулись в технологиях работы с агентами: запустили проект «Технологии доверия». Мы даем им возможность получить комиссионное вознаграждение в онлайн-режиме. Агент может перечислять нам денежные средства по банковской карте, и, как только мы видим деньги на своем счете, а также получаем оригинал договора страхования, сразу выставляем агенту акт на комиссию, срок её получения агентом существенно сократился. К концу первого квартала планируется выплачивать агентам юридическим лицам и ИП комиссию авансом до получения первичных документов. Если агент, которому начислили комиссию без первичных документов, их потом в срок не принес, такая возможность для него прекращается.
В этом тоже есть элемент доверия, потому что по стандартному процессу комиссия платится тогда, когда агент принес нам первичные документы. Но мы выбрали тех агентов, с которыми можно так работать. У агентов есть электронная цифровая подпись. Обычный процесс взаимодействия с агентами предполагает многократные визиты в компанию: сначала агент под роспись получает бланки строгой отчетности, потом приносит отчеты, сдает сами полисы, согласовывает и подписывает отчеты, акты и только потом ему выплачивается комиссия, а если он делает ошибку – а это происходит достаточно часто – то он возвращается еще раз. Теперь мы все это автоматизировали, у агента есть «личный кабинет», где отображаются все финансовые документ: отчеты, акты, есть возможность их согласования и подписания с помощью электронной цифровой подписи. В течение месяца планируется отображать еще и количество бланков на руках агента, сроки их использования, а также даты сдачи заключенных на них договоров. Для нас это экономически выгодно, потому что необходимы люди, которые занимаются взаиморасчетами с агентами, принимают первичный документы, необходимы помещения для их размещения, время тратится на инвентаризацию и пересчет бланков. Это эффективный способ существенного снижения операционных расходов.
В системе реализован также онлайн контроль поступления денег от посредников, позволяющий определить факт в течение 2-3 секунд с момент оплаты: пока от посредника не поступили деньги по полису, он не может быть распечатан. Благодаря этому нововведению стало проще контролировать посредников. Какое-то время назад мы прекратили сотрудничество с рядом брокеров известных всему рынку, потому что за ними была большая дебиторская задолженность. А новая система обеспечивает дополнительную профилактику подобных ситуаций.
Почему, на Ваш взгляд, в России буксует такое направление, как страховые продукты с телематикой?
Все это реально заработает, когда будет большая статистика, а когда она будет – неизвестно. Стоимость устройства – 5 тысяч рублей, эти деньги кто-то должен платить. Либо их нужно включать в страховой тариф, либо клиент должен платить за устройство отдельно, а ему за это платить незачем. Важен и психологический момент: люди не хотят, чтобы кто-то залезал под капот их автомобиля, и что-то там устанавливал, а потом еще за ними следил.
Но, в целом, я обращаю отдельное внимание: технологии – это не только IT-разработки, внедрения, технические новинки. Технологии – это как выстроен процесс, сервис. То, что я вначале говорила о направлении в сервис по телефону – это лучшие практики западного рынка. На западе нет такого, что ты с убытком стоишь в очереди в страховой компании. Мы всегда ориентируемся на лучшее, поэтому планируем направить наших специалистов по урегулированию убытков на стажировку в крупные европейские страховые компании.
Конечно, западноевропейские страны имеют то преимущество, что у них есть единые базы данных – по происшествиям и пр., и они могут их использовать, чтобы внедрять большое количество сервисов для клиента.
Сейчас при звонке в колл-центр оператор подробно расспрашивает клиента, где он находится, какие повреждения и т.д. Для человека эти расспросы неприятны, он может и не знать, где он находится, а если бы были системы, позволяющие определять точное местонахождение по звонку, было бы намного лучше. Сейчас мы думаем, как сделать, хотя бы в Москве, чтобы человеку достаточно было все сфотографировать, и прислать нам, вместо того, чтобы описывать все словами. Это совершенно не сложно технически, но надо как-то организовать.
В Америке, например, не вызывают полицию на место аварии, делается звонок, сообщается о ДТП и вся информация прикрепляется к карточке социального страхования, потом автовладелец подъезжает к сервису, открывает дверь этой карточкой (вся информация там уже известна), загоняет машину и все.
Так что нам в России нужно идти в подобном направлении, а для этого необходимо, чтобы были объединены базы данных страховых компаний и соответствующих ведомств.
Какова политика Вашей компании во взаимоотношениях с сервисными партнерами (клиниками, СТОА)? Готова ли компания к переходу на натуральную форму возмещения в ОСАГО, оказанию качественных ремонтных услуг в регионах?
Что касается клиник, там все просто, выстроены хорошие взаимовыгодные отношения с клиниками. ДМС развивается в части продуктовых линеек – появляются франшизные продукты, другие нововведения.
Что же касается станций техобслуживания, в Москве у нас практически 100%-ое покрытие продажами по дилерам, соответственно, все эти дилеры делают ремонт нашим клиентам. Все машины по каско в Москве и в некоторых регионах отправляются сейчас на станции дилеров, ни одна машина не едет на недилерскую станцию, в остальных регионах зависит от условий договора страхования, а также если это технически и экономически возможно, преимущественно стараемся направлять на дилерские станции. Мы решили ввести такую схему, так как это позволяет предоставлять клиентам качественный сервис, а это важнее, чем стоимость. У нас был случай, когда мы из экономии решили отправлять все стекольные убытки на одну станцию, специализирующуюся по замену стекол, которая предложила нам хорошую цену. Она принимала машины и не чинила, люди ждали месяцами, мы поняли, что происходит что-то ужасное, решили забрать машины, а станция их не отдавала, требуя оплаты, заявляя, что они якобы уже заказали на них стекла. Люди были очень недовольны, а станция заявляла им, что они ждут потому, что страховщик не переводит деньги. Это переполнило чашу нашего терпения, мы забрали машины чуть ли не силой, перевезли на другую станцию, переплатили практически в два раза. И мы решили больше так никогда не рисковать.
И по ОСАГО мы идем тоже к тому, чтобы 100 % наших клиентов направлять на ремонт на дилерские станции. Не все дилеры на это готовы, сейчас мы с ними в переговорном процессе, думаю, согласятся.
А как будет решаться задача ремонта в регионах, где нет дилеров?
У нас нет самоцели отказаться от услуг недилеров вообще, но там, где есть дилерские станции – лучше отправлять машины туда.
Это интересная тема в масштабах страны, потому что поток ремонта по ОСАГО – это больше 100 миллиардов рублей в год, это и новые рабочие места, и развитие инфраструктуры этих сервисов. А главное, это очень ценно с точки зрения ухода от мошенничества.
Насколько остра для Вашей компании проблема страхового мошенничества?
По нашим данным, ежегодно бывают 1,5-2 тысячи убытков с признаками мошенничества (всего мы отрабатываем около 15 тысяч убытков ежемесячно). Мы очень жестко с этим боремся – подаем заявления в полицию о возбуждении уголовных дел. Со всеми людьми, которые действуют не в соответствии с договором, и с теми партнерами, которые имеют перед нами большую задолженность, мы общаемся очень серьезно, собираем доказательную базу и передаем в правоохранительные органы. Только в 2016 году было возбуждено около 30 уголовных дел, подавали значительно больше (порядка 600), но неперспективые дела правоохранительные органы не возбуждают. Мошенников по-прежнему много.
По автоюристам те изменения, которые были весной 2016 года (нормы про претензию в течение 10 дней и обязательный осмотр), все-таки немного улучшили ситуацию. Но на всякое изменение, закрывающее возможности в одном месте, автоюристы придумывают что-то в другом месте.
Много имущественных убытков, где инициируется поджог, особенно в этом году, возможно, это связано с кризисом в экономике. У нас активно работает служба безопасности, проводим целые расследования. Был пример, когда строительная компания «Бест-Строй» пыталась нам заявить убыток на почти 90 миллионов рублей. На самом деле для этого были куплены какие-то остатки оборудования, их завезли на склад и подожгли. На момент убытка этого оборудования не было на балансе страхователя, но потом задним числом появилась информация, что физическое лицо - директор этой компании продал ей это оборудование за непонятно откуда взявшиеся деньги, не через счет компании, а изначально оборудование было куплено у какого-то лица без гражданства. Мы ездили на завод в Германию и выяснили, что таких комплектов оборудования в Россию было поставлено всего два, и к моменту убытка оборудование было точно не работоспособно и страховать там было нечего. Кроме того, представители завода нам подтвердили, что некоторые детали оборудования не могут сгореть ни при каких обстоятельствах, а их на месте пожара не было.
Другой пример, сгорела гостиница в Краснодарском крае. Выясняем, был ли кто-то там в момент пожара – никого не было, потому что какая-то женщина забронировала для мероприятия всю гостиницу, а потом неожиданно отказалась. Гостиница, как часто бывает в таких случаях, находилась в залоге в банке…
И самое главное, что подобные убытки часто скупают автоюристы. Если в первой инстанции с нами судилась сама компания «Бест-Строй», то во второй судился уже юрист-посредник, и документы на него оформлены с вопиющими нарушениями.
Некоторые специалисты утверждают, что страховщики, во многом, сами виноваты в автоюризме, потому что не являются в суд, не занимаются обжалованием. Вы с этим согласны?
Доведение до суда всех без исключения случаев экономически нецелесообразно. Наша судебная система в первую очередь встает на сторону страхователя, и если мы пойдем в апелляцию, а потом в кассацию, то в кассации выставят огромную неустойку за все это время, и судебные расходы будут очень высокими. Мы идем в суд по тем делам, где мы точно знаем, что решение будет в нашу пользу.
Известно, что в арбитражном суде нельзя взыскивать штрафы и неустойки по потребительскому законодательству – эта норма распространяется только на физических лиц. Поэтому часто юридическое лицо делает уступку прав требования физлицу, которое идет в суд, выигрывает его, и за счет такого незаконного перевода дела в суд общей юрисдикции мы теряем дополнительные деньги. Или, например, без всякой цессии к юрлицу применяется закон о защите прав потребителей – вот такие вопиющие случаи мы обязательно обжалуем.
Но есть масса случаев, которые сложно доказать. Или, например, нам не высылается уведомление о том, что было заседание, принявшее решение не в нашу пользу, мы узнаем обо всем, когда срок апелляции уже прошел. А если по делу с физлицом произошло списание со счета по исполнительному листу, потом найти это физлицо невозможно, даже если обжалование прошло в нашу пользу.
Страховой рынок теперь будет работать в условиях существования СРО – как Ваша компания планирует участвовать в её работе? Какие ожидания Вы связываете с новой СРО?
Мы всегда активно работали в ВСС и во всех его комитетах и будем продолжать эту работу. Мы включены в Президиум СРО, участвуем там в решении многих вопросов. Думаю, что любое изменение позитивно, оно дает новую волну. СРО займется выработкой стандартов (правил страхования, продуктов), рекомендаций. Мы ожидаем, что многие вещи будут стандартизированы. Надеемся, что, как и раньше, СРО будет работать по разным направлением, создавать различные рабочие группы. В общем, ожидания позитивные.
Чего Вы ждете в новом году для страхового рынка, для своей компании, для себя лично?
Для компании я жду положительного финансового результата и реализации большого количества проектов. Я считаю, что нельзя останавливаться, необходимо развиваться. В 2017 году мы уже сможем посмотреть на первые результаты имиджевой кампании, связанной с позиционированием, а также проектов в кадровой сфере (оценки, нормирования, грейдирования, выставления целевых показателей). И конечно, я надеюсь, что в этом году мы привлечём больше ценных кадров, мы сейчас активно этим занимаемся. Это хорошо, когда приходят новые люди с новыми мыслями, с новыми идеями, с горящими глазами.
Что касается рынка в целом, то основная задача страховщиков сейчас – справиться с ОСАГО. Нужны такие изменения в законодательство, которые сделают эту систему справедливой. Я считаю, невозможно, чтобы все время был кризис – должен быть и подъём. Думаю, 2017 год – это начало подъёма, улучшится и экономическая ситуация в стране, и это неминуемо отразится и на нашем рынке.
Компании, организации:
